Слезами горю не помочь?
Или "Зачем нужен психотерапевт"
Слёзы: при эмоциональной реакции жидкость обычно омывающая глаз, вырабатывается в значительно большем объеме и, будучи насыщена солью, освобождает центральную нервную систему (мозг) от этого вещества, снижая проводимость нервных волокон, которая основана на перемещении натрия и хлора через оболочки нервного волокна. Таким образом, эмоциональный заряд снижается из-за уменьшения проводимости.
Часто слышишь: "Разговоры? Я могу поговорить с друзьями, женой".
"Разве разговорами можно помочь?"
Гипнотизёр прикасается карандашом к коже и произносит:
"А сейчас я дотрагиваюсь до Вашей руки раскалённым железом". И на коже появляется пузырь - ожог второй степени.
Слово, воспринятое мозгом как команда, может при достаточной внушаемости гипнотизируемого изменить и сформировать драматические физиологические реакции в организме. Это подтверждается бесчисленными примерами. Основную роль в осуществлении гипнотического воздействия играет подчинение. Добровольное и мотивированное.
Взаимоотношения психотерапевта и пациента основаны на доверии.
Наше доверие к врачу, выписавшему тот или иной медицинский препарат, может усилить действие лекарства. И подчас трудно сказать, что нам помогло больше: лекарство или доверие.
Есть такой старый анекдот. Старушка на приёме у врача протягивает градусник: "Вот, дали мне в прошлом году - очень помогал, да жаль, сломался".
Настоящее обоюдонаправленное доверие между целителем и исцеляемым возникает не сразу. Основанное на постоянной проверке друг друга, оно постепенно вытесняет первичное взаимное недоверие. Это как бы заслуженное, заработанное или накопленное доверие. Пациент и психотерапевт вполне могут периодически испытывать чувство некоторой двойственности по отношению к самому процессу. Но в доверительной атмосфере сам факт сомнения становится поводом для более глубокого понимания характера участников психотерапевтического взаимодействия.
Не заработанное доверие - доверие авансом или в долг - может привести к временному улучшению. Чаще всего исчезают только симптомы. Но если причина возникновения этих симптомов не устранена, они вернутся - в прежнем или изменённом виде. Для того чтобы радикально устранить симптомы -а главное - причины расстройства, нужно время и проверенное временем взаимное доверие пациента и психотерапевта.
Психотерапия - это творческий процесс. Его нельзя тиражировать.
Контакт терапевта с каждым пациентом уникален. Но, тем не менее, каждый в разное время и по разным поводам испытывает момент внезапного озарения, который называют "Ага" - феномен. "Никогда об этом так не думал!"
Трудно описать выражение лица человека, который неожиданно для себя вдруг увидел привычные события своей жизни в совершенно новом свете.
Ходил на приём к психотерапевту, о чем-то с ним разговаривал, верил и не верил, что это как-то может ему помочь, иногда сердился на какие-то вопросы, иногда не понимал, к чему все эти беседы, и вдруг...
На память приходит рассказ об одном естествоиспытателе, который понял, как пчёлы обмениваются информацией. Оказывается, пчела-разведчица находит нужный "взяток" (нектар цветов и т. п.), прилетает в улей и своим "танцем" показывает направление, расстояние и даже поправку на перемещение солнца за то время, что она была в полёте. Как это часто бывает в научном сообществе, открытие не укладывалось в существующие представления о жизни пчел. Никто не верил ученому, и только один из его коллег решил посмотреть, насколько убедительны его доводы. Посетил его и услышал: "Вот Вам азбука пчелиного танца, вот - смотровой улей. Я иду в лес с этим блюдечком меда. Читайте танец пчелы-разведчицы и ищите блюдечко".
Через полчаса учёный-гость неожиданно для себя наступил на блюдечко, которое нашёл по указанию пчелы-разведчицы.
"Наступить на блюдечко" - это феномен, постоянно возникающий в процессе успешной психотерапии.
Уметь разговаривать - не значит уметь лечить.
Уметь печатать - не значит уметь программировать. А ведь уже есть компьютеры, с которыми можно разговаривать.
Психотерапию можно сравнить с перепрограммированием, которое осуществляется самим пациентом с помощью психотерапевта.
В нашей обычной ежедневной реальности мы вынуждены носить броню, защищающую нас от обид, агрессии и вообще враждебности окружающего мира.
Броня - это набор психологических черт, составляющих наш характер. Чем более гибким, приспособляемым и вместе с тем прочным является наш панцирь-характер, тем лучше мы функционируем. Часто наносимые удары - обиды, оскорбления, принуждения и прочие наказания (казни), которым мы подвергаемся с самого детства, приводят к образованию шрамов, рубцов, заплат на нашем панцире. Характер становится более жестким, ригидным, не гибким. В такой кольчуге всё труднее танцевать.
И чем сложнее хореография судьбы - тем труднее для нас танец.
Перепрограммирование наших реакций и поведения начинается с понимания нами самими непродуктивности некоторых особенностей нашего собственного характера. Вспыльчивый, раздражительный, агрессивный человек винит во всём всех других.
Он не замечает, что его обидчивость и раздражение является результатом избыточной чувствительности его характера. Как если бы мы установили такую электронную сигнализацию, которая бы реагировала на пролетающую муху. Реакция такой сигнализации на самые незначительные раздражения привела бы к такому количеству звонков и сигналов, что и полиция бы перестала приезжать, устав от ложных вызовов, и домашние бы попрятались по углам, или разбежались.
На другом полюсе шкалы - характер, замкнутый, не отзывающийся почти никакими реакциями на внешние раздражители, не дающий обратной связи. Такой характер тоже можно раcсматривать в рамках относительной шкалы, от робкого, стушёвывающегося, старающегося быть незаметным, до угрюмого, вечно хмурого, своей пассивностью и недоступностью вызывающего почти такую же реакцию, что и активный, раздражительный, агрессивный. Один - выпуклый, другой... впуклый. И тот и другой - это ухабы на дороге коммуникаций, взаимоотношений.
Постепенно изучая черты характера своего пациента, психотерапевт реагирует на эти черты с пониманием, положительно, конструктивно и, желательно, с любовью. В поле такой доброжелательности пациент постепенно осознаёт свой собственный вклад в свои неприятности и встряски на дороге жизни. В то же время психотерапевт должен уметь предложить поддержку тогда, когда пациент испытывает ложное чувство вины и принимает на себя ответственность за события, в возникновении которых он/она совсем не повинны.
Как мы уже знаем, чувство вины и стыда - это орудия социальной системы.
С их помощью контролируется поведение индивидуума через так называемое Сверх-Я., которое, так сказать, сидит у нас на плечах и периодически (а то и постоянно) твердит: "Высоко сижу, далеко гляжу. Не садись на пенёк, не ешь пирожок!"
Некоторых это доводит до полного эмоционального голодания.
У других Сверх-Я почти не выработано, и они съедают все пирожки и отнимают (крадут, выманивают) чужие, да так и живут. А неприятности (наказания, аресты и т.д.), вызванные таким поведением, обычно объясняют несправедливостью окружающих.
И та, и другая крайность затрудняет процесс психотерапии. Дело в том, что люди с чрезвычайно жёстким, ригидным Сверх-Я так же, как и люди, у которых оно практически отсутствует, не доступны для взаимоотношений.
Замечу, что человек, который упорно не хочет или не может честно посмотреть на свою ситуацию, напоминает пьяного около афишной тумбы.
Крутится бедный вокруг тумбы, тычется в неё и кричит: "Замурравали!"
Психотерапия - это особый вид отношений. В процессе регулярных встреч пациент и психотерапевт обсуждают с предельной откровенностью чувства и впечатления возникающие у них. Психотерапевт, используя свои человеческие качества, теоретическую подготовку, профессиональный опыт и чутьё, деликатно направляет течение бесед в русло, где сознание, подсознание и характер пациента гармонизируются. Улучшается стиль взаимоотношений пациента и с окружающей средой и со своим собственным внутренним миром.
|